В нынешнем киносезоне слабослышащие персонажи обретают особую значимость и статус одних из самых заметных героев. В этих фильмах звук и жестовый язык становятся мощнейшим выразительным средством.
«Тихое место-2» («A Quiet Place: Part II»)
Начнем с заявления: «Тихое место-2» — это один из лучших сиквелов в истории кино (да простит нас «Крестный отец-2»). Как минимум потому, что перед нами одновременно и отличный самостоятельный фильм, и грамотное продолжение.
На экране отдающий ретровайбами (и не случайно: фильм снят на пленку 35 мм) бейсбольный матч. Милый американский городок взращивает возможную легенду спорта (Ноа Джуп). На трибунах трепетно переживают родители этого будущего чемпиона (Эмили Блант и Джон Красински), а за ними — как в кино мечты — ирландский профиль Киллиана Мерфи. Но, увы, мы все в курсе, что такая жизнь скоро закончится, а пробежка по полю бейсбольному заменится на тихий спринт по полю кукурузному — от слепых, но сильнослышащих пришельцев.
Эта сцена из начала второго «Тихого места» вполне могла бы открывать первую часть. Вот вам и поклоны жанру: такая пастораль явно поднимает из коллективной памяти и классические «Близкие контакты третьей степени» с «Инопланетянином» Стивена Спилберга, и более современную «Супер 8» Джей Джея Абрамса. Открывающая сцена отлично работает как по учебнику — подключение к героям гарантировано, история интригует.
Но давайте вглядимся пристальнее: в маленьком магазине следующая за героем Красински камера видит самолетик, который в будущем-прошлом еще сыграет свою роль; героиня Блант переживает за сына в подозрительно знакомом платье (неужели она его так изуродует?); есть у семейной пары и третий ребенок — о его трагической судьбе мы тоже помним. Таким образом, в связи с будущим для героев и прошлым для зрителя и без того умно придуманная сцена обретает мощнейшие драматургические и режиссерские опоры.
В целом «Тихое место-2» устроено таким же образом. Несмотря на то, что перед нами студийное жанровое кино, в него нужно всматриваться. Красински очень точен, прицелен в том, что делает. В описанной нами сцене персонаж Мерфи запоминает одно определенное движение, которое пригодится ему только пару лет спустя. Пути героев проложены определенным образом — чтобы сыграть на руку параллельному монтажу и его колоссальному эффекту для зрителя. Легкое заигрывание с цветами (особенно с красным и синим) из первой половины фильма будет определенно реализовано в уже тяжелой партии людей и пришельцев в финале. Даже звук здесь появляется и пропадает в определенные (да, снова!), ровно отсчитанные мгновения — монтаж звука по движению вызывает отдельный восторг.
К работе над режиссурой невизуальной вернулись Эрик Аадал и Этан Ван дер Рин. Второй собирал звук сиквела «Властелина Колец», «Кинг-Конга» и «Операции „Арго“», а вместе они озвучивали триквел «Трансформеров». Этим саунд-дизайнерам знакомы большая форма и наборы сложных, будто бы нереалистических звуков (привет дисептиконам!) — в «Тихом месте», где криков значительно больше, они проявляют себя по максимуму.
На словах кажется, что Красински выступил эдаким Кристофером Ноланом, то есть пренебрег историей и глубиной персонажей в пользу формы и технических достижений. Но и в развитии характеров Красински себе же не уступает. Первая часть была историей родителей. Пришельцы — их реализованной метафорой страха за своих детей. Вторая же передает эстафетную палочку детям и уже их страхам подвести семью. И только по третьей части можно будет судить о масштабе и близости каждому мыслей Красински. Как и о логичности выдуманного им мира: несмотря на расширение вселенной фильма, ответов о ее устройстве поступило пока не так много. Поэтому и вероятные вопросы к внесюжетным событиям пока несколько безосновательны. А бытующие претензии к диалогам спишем на дубляж.
«Звук металла» («Sound of Metal»)
Отыграв вечерний гиг в клубе, Лу (Оливия Кук) и Рубен (Риз Ахмед) проснулись счастливыми: и без того идеальное утро со смузи и фруктами в доме на колесах пара дополняет нежным танцем под трогательный соул группы Commodores. У Рубена на груди выбито «Please Kill Me», у Лу следы от порезов на руке. Музыканты вместе уже четыре года — ровно с этого момента парень перестал принимать наркотики, начав выступать вместе с девушкой.
Но уже на следующем ивенте Рубен внезапно бросит палочки: ударные станут отдаваться гулким эхом, а голоса куда‑то пропадут. В кабинете врача перкуссионисту порекомендуют воздержаться от шума и сохранить хотя бы то, что осталось, в общине глухих людей предлагают научиться с этим жить — в глуши, без телефона и интернета, без автодома с аппаратурой, без любимой.
Этот художественный дебют Дариуса Мардера — терапия года, изысканное и внимательное кино, работающее на нескольких уровнях сразу, оперирующее многими смыслами. И хотя психотерапия в современных медиумах представлена довольно широко, такого прямодушного и обстоятельного обсуждения действительно не хватало. Как бы ни путал трейлер, заявляющий чуть ли не об амбициях «Одержимости», «Звук металла» — чистосердечное признание без всякого плутовства. Здесь не будет ожесточенной борьбы за место под солнцем, саморазрушающей патетики и восхваления человеческой несгибаемости, тут даже музыки-то нет, кроме коротких живых выступлений. Фильм у Мардера получился максимально близким к жизни, честным и приземленным.
Потеря слуха — мрак, для барабанщика — и вовсе конец. Но лента посредством реабилитационных центров поддержки призывает думать иначе, глухота — начало новой, абсолютно другой жизни, важно начать с признания проблемы, вернее, ее отсутствия, все только в голове. Вместе с этим красной нитью проходит еще и тема аддикции: зависимость от прошлого, комфортного быта, удобного порядка вещей. Отношения, продолжавшиеся четыре года, незаметно рухнули от нескольких месяцев простоя. Два родных человека смотрят друг на друга — и ничего не узнают, не находят всего прежнего. Все так быстро, мимолетно, за всем не успеть: вечно цепляться за старое невозможно, в одну реку дважды не войти — там ждут лишь горькое разочарование и былые травмы в виде затянувшихся шрамов на линии вен.
Состояться самоотверженной роли Риза Ахмеда помог сценарий Дерека Сиенфрэнса (режиссер «Голубого Валентина» и «Места под соснами») — человека, умеющего наполнять, казалось бы, бульварные истории глубиной, интересной оптикой, дозированной и всегда своевременной грустью. В какой‑то момент Рубен частично вернет себе слух, но злой иронией появится Матье Амальрик, что всегда приятно. Тот затянет на сладострастном французском с экранной дочерью Лу песню под фортепиано — и без того крайне уязвимый Рубен, еле-еле различающий американскую речь, наконец-то услышав голос возлюбленной, окажется парализован больше прежнего. Он ее совершенно не понимает.
«CODA: ребенок глухих родителей» («CODA»)
Аббревиатура CODA из названия расшифровывается как Child of Deaf Adults, к сожалению, у нас в языке нет нормального эквивалента определения таких людей, и мы вынуждены пользоваться громоздкими расшифровками.
Фильм «Ребенок глухих родителей» собрал почти все награды в драматической секции прошедшего «Сандэнса»: приз за режиссуру, приз за лучший актерский ансамбль, приз за лучший фильм и даже приз зрительских симпатий — все они ушли к «CODA».
Это второй фильм Шан Хедер, первый — «Таллула», тоже впервые был показан на «Сандэнсе» и тоже ушел на стриминги, на Netflix, правда, дело было в далеком 2016 году.
«Ребенок глухих родителей» — адаптация франко-бельгийской картины 2014 года «Семейство Белье». Хедер перенесла героев на берег Массачусетса, полностью переписала сценарий, оставив от него только самое важное, — каркас истории о девочке-подростке, единственной слышащей в семье Росси (мама, папа, старший брат). Они все взрослые люди, но зависят от нее если не целиком, то почти полностью; а она просто не знает другой жизни, кроме как сурдопереводчицы 24/7.
Хедер с самого начала хотела снимать исключительно с слабослышащими актерами в соответствующих ролях, кандидатуры слышащих (как это было в «Белье») даже не рассматривались. Так в фильме появились Трой Коцур, Дэниел Дюран и Марли Мэтлин, первая и пока единственная слабослышащая лауреатка премии «Оскар» за главную женскую роль в картине «Дети тишины» (1986).
Шан Хедер больше года провела в изучении жестового языка, настолько, насколько это возможно, погружаясь в по очевидным причинам довольно закрытую культуру глухих, чтобы максимально аутентично передать быт семьи Росси.
Утро главной героини, Руби Росси (Эмилия Джонс из «Ключей Локков»), начинается в три утра: перед тем как пойти в школу, ей нужно выйти в море с отцом и братом. Ведь единственный способ заработка семьи — это рыбалка и продажа улова перекупщикам, которые с каждым днем становятся все наглее и неуступчивее, ставя рыбаков на грань выживания. В то же время в школе открываются разные новые секции, в том числе пения, куда и записывается Руби.
Так строится блестящая в своей простоте экспозиция — чем сильнее проявляется певческий талант девушки, тем плачевнее финансовое положение семьи. Ставки растут: с одной стороны поступление в колледж (аналог актерского училища), с другой — уход от перекупщиков и начало собственного бизнеса. И там и там без Руби не обойтись, девушка разрывается между «хочется» и «надо».
Источник: Афиша Daily
