Здравствуйте, пишет вам многодетная мама, в нашей семье 11 детей, пятеро из них — инвалиды.В Тульскую область к маминым родителям мы переехали из Московской области. Я училась в Узловском районе, в 1976 г. поступила в Воронежский СХИ, в 1980 г. вышла замуж за Игоря Назаренко, уроженца Воронежа. 32 года исполнилось нашей совместной жизни. Муж — инвалид детства по слуху, есть такой термин — слабослышащий. И я счастлива, что в печали и радости со мной рядом этот необыкновенно чуткий, мудрый, любящий человек.
После окончания института мы жили в Воронеже вместе со свекровью и ее дочерью от второго брака в двухкомнатной квартире. И вдруг получили письмо от моего дедушки из Тульской области — он подписал мне дом. Так я вернулась на родину, у нас уже было двое детей. Первый ребенок Саша родился с пороком сердца, его прооперировали в Москве, но он умер, так и не выписавшись из больницы. В это время нашей второй дочке Жене исполнился годик — если бы не она, не знаю, как бы мы перенесли Сашину смерть. Через год у нас рождается третий ребенок, Галя. В пять месяцев ей устанавливают диагноз — такой же, как у Саши: сложный порок сердца.
Бесконечные поездки в НИИ, в Москву, в год по два-три раза на консультации, наконец, окончательный вердикт: порок неоперабельный. Со временем мы стали замечать, что Галя плохо видит: оказалось, сильное отслоение сетчатки. Анестезиологи отказались оперировать из-за сердца, Галя ослепла. Сейчас она полностью адаптировалась к жизни, не любит сидеть без дела. Она у нас главная нянька и прачка, со стиральной машиной управляется легко, только иногда спросит: «мам, эта вещь темная или светлая?». В 1988 г. у нас родился четвертый ребенок, Слава, если не считать сильного диатеза, слава Богу, здоровый. В 1989 — пятый, Дима, в 1991 г. — шестой, Вадим. В 1993 г. младшим сыновьям поставили диагноз — тугоухость, надо было заниматься с сурдологом. Мне приходилось ездить с ребенком в Тулу, у нас в районе такого врача нет.
В 1994 году появился седьмой ребенок, Леня. У мужа в тот год начались серьезные проблемы с суставами, в операции отказали и в 1996 г. дали вторую группу инвалидности. Но муж не сдавался. По профессии он плотник — работал, превозмогая боль. Его трудолюбие и жажда жизни победили болезнь. Сейчас он самостоятельно ездит в общественном транспорте в район, в Тулу. Летом 2010 г. мужу сделали операцию по трансплантации тазобедренного сустава.
В январе 1996 г. у нас родился восьмой ребенок, Миша. Со мной в палате лежала женщина, Марина, отказывалась от своей девочки. А нам так хотелось доченьку! Один голос внутри меня говорил: возьми девочку себе, а другой — с ума сошла? Я Игорю сказала: девочку бросают, может, возьмем? А он — мол, тебе тянуть, тебе и решать. Договорилась с Мариной, что пока ребенок поживет у нас, а Марина поедет домой в Украину: подзаработает денег, вернется — и заберет. Не вернулась. Так Катя, наша первая приемная дочь, осталась жить с нами, мальчишки ее называли «наша принцесса». В 1998 г. родился наш девятый сын Ванюшка — с целым букетом болезней, инвалид детства.
Четыре года назад мы ездили на областной фестиваль приемных семей. Очень переживала за Катю — как она перенесет это мероприятие, ведь ей напомнят, что она приемная. Но мы увидели столько счастливых, незакомплексованных детей!
Впечатления от поездки остались очень хорошие, и Катя стала просить, чтобы мы взяли для нее сестренку. Мы с мужем обратились в опеку — нам разрешили: двое старших мальчишек уже работали в Татарии, старшая дочь жила у бабушки, Вадим заканчивал школу-интернат для слабослышащих. Меня направили в детский дом. Оказалось, девочек нет, а мальчишка — пожалуйста. Так у нас появился второй приемный сын Антошка. Потом приехала в нашу районную опеку, мне сказали: появилась девочка, была больна туберкулезом, но ее вылечили — Ленуська стала нашим третьим приемным ребенком.
Вадим и Дима к 12 годам начали жаловаться на боль в ногах. Выяснилось, диагноз, как у мужа: дисплазия тазобедренных суставов. Оба мальчика перенесли по четыре сложнейшие операции.
Иногда я думаю: как я все вынесла, выжила. Бесконечные больницы, собесы. Прихожу в роддом рожать — встречают словами: «Ты что делаешь?! Если умрешь, кому детей оставишь?» Прихожу в собес оформить пособие на ребенка: «Опять родила? Так и норовишь за счет государства пожить!» Будто я лезу к кому-то в карман.
Мы живем в частном доме 50-х гг. постройки: площадь 81,6 кв. м., в том числе жилая — 51,1 кв.м. Не раз обращалась в районную администрацию с просьбой помочь в ремонте дома и получении положенной мне по закону субвенции на улучшение жилищных условий. Ответ один: ремонт в частном доме за свой счет, денег на помощь нет, субвенция на жилье — в порядке очереди, которая почему-то не уменьшается, а только увеличивается.
Мне стыдно за такое равнодушное отношение государства к проблемам моей семьи и детей. Я устала от чиновничьих отписок и отказов — может, это письмо поможет сдвинуть ситуацию с мертвой точки?
Л. В. Назаренко, пос. Дубовка Узловского р-на.
Источник: Молодой коммунар
